В середине марта этого года Каха Бендукидзе, бывший министр по координации экономических реформ Грузии, а ныне советник Президента Украины, на встрече с членами DYB Business Club в Киеве ругал монетарную политику НБУ и давал собравшимся радикальные советы: «На самом деле вам вообще не нужен Национальный банк – это источник недоразумений. Вам нужно последовать примеру эстонцев, литовцев, болгар – переходить на валютный совет (currency board – специальные режим денежно-кредитной политики, предполагающий, что монетарные власти страны в лице Центробанка будут поддерживать фиксированный обменный курс национальной валюты к иностранной или корзине валют, как это сделано в Беларуси). Такое положение дел архитектор грузинских экономических реформ обосновал тем, что развивающиеся страны не способны в принципе выгодно для себя манипулировать столь сложным инструментом, как центральный банк.
В те мартовские дни миссия МВФ вела последние консультации с украинским правительством и дорабатывала условия программы stand-by. Курс доллара еще был далек от психологической отметки 10 грн. (впервые это произойдет лишь 21 марта). К моменту, когда долгожданные деньги от МВФ поступили, обменный курс гривни отправился в крутое пике. И наконец самое обидное – как только был получен первый транш, долгожданного укрепления гривни почему-то не произошло.
В апреле-мае эксперты (в том числе и бывшие сотрудники НБУ) забили тревогу. По их мнению, девальвация гривни достигла угрожающего уровня. Она уже провоцирует значительную инфляцию, которая вот-вот может выйти из-под контроля и нанести еще один разрушительный удар по благосостоянию украинцев и экономике в целом. Это чревато значительным ухудшением инвестиционных возможностей украинского бизнеса, резким падением спроса домохозяйств и соответствующим падением ВВП.
Наконец НБУ объединил свои административные действия на валютном рынке с определенными шагами на денежно-кредитном рынке, а обновленный Совет Нацбанка принял «Основные направления денежно-кредитной политики на 2014 год». Попытался заверить общественность в том, что скоро жизнь наладится, и министр финансов Александр Шлапак: «Как только успокоим ситуацию, я вас заверяю, что мы остановим доллар и выведем его на экономически обоснованную позицию в районе 11 грн.».
Преимущества валютного совета
Если вспомнить некоторые шаги НБУ на протяжении зимы-весны 2014 г., не всегда понятные даже специалистам, может быть, радикализм Бендукидзе в отношении валютного совета действительно обоснован? Может быть, Украине действительно стоит пойти по пути стран Балтии, Болгарии (которые привязали национальные валюты сначала к немецкой марке, а затем – к евро)? На всякий случай напомним о том, что, помимо стран Восточной Европы, режим валютного совета в разное время и с различной успешностью пробовали и в других точках планеты. Например, известно, что такую процедуру в свое время приняли Гибралтар и Фолклендские острова, выбрав в качестве ориентира для национальной валюты британский фунт, а в Аргентине монетарные власти выбрали американский доллар.
Режим валютного совета накладывает на монетарные власти страны, в которой он действует, ряд ограничений. В числе наиболее существенных назовем невозможность валютного совета проводить собственную монетарную политику и/или кредитовать правительство. Но такой совет не может выступать кредитором последней инстанции для коммерческих банков. Не в состоянии он влиять и на процентные ставки с помощью дисконтного окна.
По словам Александра Шарова, бывшего сотрудника НБУ, а ныне заведующего отделом внешнеэкономической политики Национального института страте гических исследований, идея валютного совета обсуждалась в стенах Нацбанка еще в середине 1990-х. Однако, вспоминает эксперт, от этой идеи решено было отказываться. Почему? Дело в том, что режим валютного совета «рассчитан на экономику, которая очень близка к экономике той страны, к валюте которой она привязана». Страны Балтии и Болгария еще на этапе введения валютного совета знали, что со временем вступят в ЕС, и соответственно были готовы ради этого к тем ограничениям, которые страна получает, вводя подобный режим. В случае Украины перспективы несколько иные.
«Нас ждут в Евросоюзе? А их точно ждали», – подчеркивает А. Шаров. И напоминает о том, что экономики стран Восточной Европы, в которых действует валютный совет, в корне отличаются от экономики Украины по масштабу. «Что Болгария, что балтийские страны – это маленькие экономики». В силу чего адаптация там прошла более-менее легко. Структура экономики Украины в корне отличается. Соответственно и монетарная политика у нас должна быть иной.
Предыдущие действия Нацбанка
Действительно ли существовали объективные основания для столь резких и порой не всегда понятных действия НБУ в первом и втором квартале текущего года? Эксперты единодушны в том, что девальвация гривни обусловлена объективными факторами, однако расходятся в оценке приемлемого уровня девальвации и конкретных шагов НБУ. Дмитрий Боярчук, исполнительный директор центра социально-экономических исследований CASE Украина, находит генеральную линию НБУ правильной, хотя и не лишенной некоторых ошибок. «В частности, я поддерживаю политику плавающего валютного курса – это тот инструмент, который дет возможность держаться на плаву таким отставшим экономикам, как наша. Но для нормальной работы валютного рынка в таких условиях игрокам нужно иметь четко понимание того, как и когда НБУ будет вмешиваться, если что-то идет не так. Такого понимания нет, потому как НБУ об этом молчит. Кроме того, при плавающем курсе критично иметь инструменты хеждирования – возможность страховать валютные риски. Таких инструментов тоже нет. Возможно, их разрабатывают. Хотелось бы на это надеяться», – выражает сдержанный оптимизм эксперт.
Наталья Гребенник, экс-глава департамента монетарной политики НБУ и член наблюдательного совета государственного Укрэксимбанка, считает, что при принятии подобных решений НБУ следовало бы обратить внимание на другие сегменты этого рынка. «Мы дали много рефинансирования. Никто не подумал, как эти деньги повлияют на валютный курс. Учетная ставка Нацбанка у нас сама по себе, а посмотрите что делается на фондовом рынке, какие там ставки». Вместе с тем эксперт отмечает, что Нацбанк лишь может показывать, каковы его намерения в сохранении стабильности, однако сам не в состоянии обеспечить ее. «Без реформ – ничего не сделать», – резюмирует Н. Гребенник.
Александр Вальчишен, руководитель аналитического подразделения группы Инвестиционный капитал Украина, уверен в том, что «невозможно одновременно обеспечивать и стабильность валюты, и стабильный рост экономики, валового внутреннего продукта». По его мнению, население хочет получать более высокие зарплаты, рабочие места и прочие блага, которые бывают в стабильных экономиках. Вот почему тезис об одновременной стабильном экономике и стабильной гривне А. Вальчишен находит противоречивым. Для иллюстрации этого он сравнивает состояние экономик Польши и Украины. В Польше хотя и не обошлось без перекосов, экономика тем не менее стабильно росла даже в кризис. В Украине, где предыдущее правительство долгое время искусственно удерживала гривню, экономика стремительно падает.
Сергей Мамедов, председатель правления Укргазбанка, обращает внимание на то, что в Украине долгие годы доллар являлся важным ценовым ориентиром во многих отраслях. И хотя расчеты в долларах на территории Украины формально запрещены, ориентация на доллар по-прежнему представляет собой большую проблему. «Глобально надо уходить от этих вопросов. Что вам от того, какой будет курс? Главное – инфляция, а не курс». Иными словами, обращать внимание следует на доходы человека, а также на то, что за эти средства можно купить. Банкир советует пойти по пути многих стран (включая Россию) и сделать реальным ориентиром в Украине национальную валюту.
Отказаться сейчас от оглядки на доллар и начать мыслить исключительно в гривнях – психологически сложная, подчас непосильная задача для рядового украинца. Сергей Мамедов не скрывает: для ее решения самое главное, что необходимо сделать, – это восстановить доверие. «Сегодня существует кризис доверия – между людьми, банками. Банки не работают друг с другом, потому что не понимают, какова ситуация. Клиент не верит в банк, банк не верит в клиента. Какие банки сейчас кредитуют? Их можно пересчитать по пальцам. В каких банках были активные приросты депозитов? Их тоже можно пересчитать по пальцам».
В самом деле, столь затяжного и резкого кризиса банковская система Украины еще не знала. Политические события последних шести месяцев никак не стимулируют людей нести в банки деньги. «Я встречался с клиентами, и они мне сказали: «Сейчас нас уже не интересует ни курс, ни деньги. Главное, чтобы все было спокойно в стране», – делится наблюдениями С. Мамедов.
Что ждут от Нацбанка
Член Совета Нацбанка Юрий Полунеев считает, что решения НБУ уже в первом квартале помогли переломить тенденцию роста дефицита счета текущих операций. Без сотрудничества с МВФ Украину ждал бы неминуемый дефолт. Контракт с МВФ – это, по сути, делегирование ему правительством страны макроэкономической политики и ограничение свободы действий правительства и Нацбанка по установлению тех или иных показателей. Все они очень четко определены меморандумом с МВФ, который сегодня фактически является программой экономических и макроэкономических реформ в Украине.
Почему сотрудничеству с МВФ уделяется такое серьезное внимание? С. Мамедов объясняет это следующим образом: «Тяжело представить потенциальных инвесторов, которые готовы вложить деньги в Украину сейчас, не понимая, что происходит. МВФ – это лакмусовая бумажка. Фонд как бы говорит: «Смотрите, можно работать с Украиной».
Контракт, а точнее Меморандум с МВФ, разрабатывался в марте и был подписан в середине апреля четырьмя руководителями Украины: и. о. президента Александром Турчиновым, премьер-министром Арсением Яценюком, министром финансов Александром Шлапаком и главой НБУ Степаном Кубивым. В нем закреплены пять направлений работы в банковском секторе Украины. Речь идет о мониторинге и поддержке ликвидности, оценке финансовой устойчивости банков, реструктуризации и рекапитализации банков в случае необходимости, пересмотре и усовершенствовании регуляторной политики и банковского надзора, а также о снятии ограничений и усилении способностей банков решать проблемы плохих кредитов.
Примечательно, что требование отпустить курс исходило именно от МВФ. По мнению Ю. Полунеева, реализовать это требование нужно было еще в феврале нынешнего года и вообще покончить с вмешательством НБУ в любые процессы на валютном рынке. В этом и заключается радикальная реформа роли Нацбанка в системе регулирования экономики. Для ее обеспечения Совет НБУ в середине мая рекомендовал Правлению Нацбанка предпринять ряд более-менее конкретных мер, в частности, требовать от акционеров банков солидарной ответственности за действия по стабилизации деятельности финучреждений; усилить контроль за выполнением банками требований валютного законодательства и принимать адекватные меры к нарушителям; рассмотреть возможность снижения предельной суммы наличных расчетов с участием физических лиц до 100 тыс. грн. Другие рекомендации касались проведения более активной разъяснительной работы с населением и субъектами экономической деятельности в отношении действий НБУ, усиления координации стратегических коммуникаций в сфере денежно-кредитной политики между всеми финансовыми регуляторами и правительством, разработки совместных мер по ослаблению существующих рисков экономического развития, а также создания комитета или совета по финансовой стабильности в форме межведомственного координационного органа из числа руководителей НБУ, Минфина, Фонда гарантирования вкладов физлиц, Национальной комиссии по ценным бумагам и фондовому рынку, Национальной комиссии, осуществляющей государственное регулирование в сфере рынков финансовых услуг. По замыслу членов Совета НБУ, создание такого органа позволит поддерживать финансовую стабильность, выявлять и устранять системные риски.
Опыт Швеции
Джерри Андерссон, генеральный директор Атлас Копко Украина:
– Начав в средине 1980-х дерегуляцию, правительство Швеции не до конца понимало возможности финансового рынка. Попытка совместить привязку курса к корзине валют с саморегулированием в отрасли провалилась. Банки кредитовали строительство недвижимости с такой скоростью и по таким процентным ставкам, которые вели к неплатежеспособности. Вдобавок еще и «инвесторы» начали спекулировать на девальвации национальной валюты. Так, в 1992 г. центробанк страны в течение недели удерживал процентную ставку на уровне 500% (!), что привело к банкротству многих из тех, кто не зафиксировал процентные ставки.
В итоге курс пришлось отпустить, и за короткий период крона обесценилась на 40% по отношению к доллару США. Уровень безработицы достиг 15%, и государству пришлось урезать административные затраты, отчисления на здравоохранение, образование и социальные выплаты. Вместо того чтобы позволить банкам окончательно обанкротиться, правительство вливало капитал в обмен на акции банков, при этом продавая их активы для возврата средств.
Сейчас, благодаря девальвации, шведский экспорт вырос, что помогло стране восстановиться. За два-три года уровень безработицы снизился до 6%, а внешние заимствования стабилизировались.
Сложно избежать сравнений с нынешней ситуацией в Украине. Гривня подвержена спекуляциям, совершаемым преимущественно местными банками. Я думаю, что «чистка» банковского сектора – это первый шаг на пути к стабилизации национальной валюты. Очень важно снизить процентную ставку по гривне, сохранить плавающий курс. Сегодня в Украине фактически действует две валюты: договоры аренды, купли-продажи оформляются в долларах, в долларах хранятся и частные сбережения. Подобная ситуация не устойчива в долгосрочной перспективе.
Еще один фактор успеха – прямые иностранные инвестиции. Многие компании воздерживаются от инвестирования в Украину из-за чрезмерной бюрократии и коррупции. Иностранные компании стараются быть прозрачными, что делает их более уязвимыми на украинском рынке. Местные власти рассматривают их зачастую как возможность дополнительного обогащения. В то же время именно они могут помочь повысить качество экспортируемой из Украины продукции.
НБУ значительно выиграл бы от улучшения коммуникации. Зачастую публикация новых правил совпадает с днем их введения в силу, что делает планирование практически невозможным. Чтобы Украине добиться успеха, необходима надежность и предсказуемость.
Опыт Турции
Гекче Янашмаян, финансовый директор Efes Ukraine:
– У Украины и Турции есть много общего: гостеприимство, любовь к хорошему пиву и, увы, финансовые кризисы. Два года назад, когда я приехал в Украину, меня посетило ощущение дежавю: в Турции мы это уже проходили. Сейчас же оно усилилось: уж очень текущее состояние украинской экономики напоминает сильнейший кризис, с которым Турция столкнулась в начале двухтысячных.
Перенасыщенность банковского рынка, игнорирование потребностей производственных отраслей и дотирование сомнительных бизнесов – это то, с чем турецкий Центробанк пытался бороться, но поначалу безуспешно ввиду существенно ограниченных полномочий. Внешние инвесторы также были недовольны непрозрачностью системы и риском бесследного исчезновения вложенных средств. Турция стремительно теряла международный авторитет.
Восстановить доверие и инвестиционную привлекательность помогла реформа банковской отрасли, проведенная в 2001 г. Она значительно расширила полномочия Центробанка, а также оздоровила финансовый сектор. Из 80 финучреждений, работавших в стране, примерно четверть обанкротились, а во многих оставшихся была введена временная администрация и назначены новые менеджеры, имеющие опыт профессионального управления и кризис-менеджмента. Действия Центробанка вызвали одобрение со стороны мировых фондов, в том числе и МВФ, выделивших Турции кредиты общей суммой в $12 млрд. на укрепление экономики и преодоление последствий финансового кризиса.
Отмечу, что лихорадило не только банковский сектор: еще одной непопулярной мерой турецкой администрации стало введение плавающего обменного курса, вследствие чего лира резко подешевела на 40%. Но благодаря грамотным стабилизационным мерам, выведению экономики из тени, построению прозрачных и легко контролируемых структур управления и грамотному распоряжению кредитами международных фондов Турции удалось уже к 2003 г. снизить уровень инфляции до 31%, к 2004-му – до 17%, а к 2007-му – к рекордному для страны показателю 8%.
На мой взгляд, Украина сейчас во многом повторяет путь Турции, и НБУ уже совершает определенные действия, временами непопулярные и довольно жесткие, направленные на разрешение кризисной ситуации в отечественной экономике. Первые шаги по оздоровлению банковской отрасли уже сделаны, однако политическая ситуация в стране не позволяет что-либо спрогнозировать на ближайшее будущее. Хочется, чтобы эта неопределенность быстрее закончилась.
Взгляд из Украины
Сергей Мамедов, председатель правления Укргазбанка:
– Любое сотрудничество с международными организациями полезно. Потому что это рыночные инструменты, прозрачная система. Чем больше будет сегодня у нас контактов с международными организациями, тем более прозрачной будет и финансовая, и банковская системы. Тем более эффективны будут реформы. Потому что рынок, конкуренция, могут работать только тогда, когда они прозрачны. Если есть какие-то закрытые уголки, какие-то непонятные операции, то это уже не рыночная экономика. Поэтому сейчас очень важно проводить реформы.
Кроме того, без банковской системы правительство не сможет перезапустить экономику. Ведь банковская система должна в этом участвовать. Я говорю о государственных программах. Это могут быть программы по кредитованию сельского хозяйства, восстановлению машиностроения, по разным другим направлениям. Но банки боятся кредитовать. Если есть сейчас госзаказ на продукцию какого-то завода, то конкуренция между банками приведет к уменьшению процентных ставок. Не надо давать денег, создайте условия. Конкурентные условия приведут к снижению процентных ставок.
Нужно государственные программы соединить с банками и выходить на конечного потребителя. Важно дать возможность уменьшить риск. Если процентные ставки не изменятся, ничего хорошего у нас не будет. 25-28% по депозитам, с одной стороны, хорошо для клиентов. Но с другой стороны, это смерть для экономики. Нет такого бизнеса, который отработает кредитные 30%. А если мы собираемся идти в Европу, то мне тяжело представить, как наши предприниматели будут конкурировать.
Банковская система пережила уже много кризисов. Наверное, таких специалистов, как в Украине, в другой стране и нет. Поэтому я уверен в том, что уже со следующего полугодия финансовая система стабилизируется. Политически все вопросы решат. Другого варианта у нас нет.
Опыт Польши
Гржегож Колодко, вице-премьер и замминистра финансов Польши (1994-1997, 2002-2003 гг.):
– Самая важная цена, существующая в стране, это цена ваших денег, обменный курс. Когда я утром шел сюда (на международный форум Ukraine: Facing the Future. – Прим. ред.), то думал о вашем обменном курсе. Хорошо, что экспортоориентированные предприятия получают 16 грн. за евро. Однако если бы я зависел от импорта, то оказался бы в очень тяжелой ситуации.
У нас полностью гибкий обменный курс. Если посмотреть на курс доллара, каким он был год назад и сейчас, то колебания незначительны. Однако в прошлом дела обстояли ужасно. К тому же была допущена ошибка валютного режима. Все это уничтожило судостроительную отрасль Польши. Очень сильно была обесценена валюта, чего бы не случилось, если бы мы уже присоединились к зоне евро. Ранее у нас почти 100% продукции судостроения экспортировалось. Но даже если вы – прекрасный менеджер, на вашем предприятии внедрена прекрасная технология, а ваши рабочие никогда не пьют, то если вы получаете такие ужасные деньги, продавая свою продукцию за границей, вы ничего не сможете сделать для обеспечения конкурентоспособности предприятия.
Затем наступил кризис, и мы ударились в другую крайность. Экспортеры получали 4,9 злотых за евро и 3,9 – за доллар. Если бы тогда существовало судостроение, то оно было бы весьма прибыльным. Иными словами, обменный курс ограничил импорт в Польшу, поскольку стал слишком высоким. А что можно было производить в Польше, то и производилось. То есть у нас в 2009-2011 гг. были бы более высокие темпы роста, если бы не такой обменный курс или если бы мы присоединились к еврозоне.
Однако имеется существенное отличие – у нас есть избыточные резервы, а у вас их недостаточно. У вас резервы $15 млрд.? В Польше экономика в 2,5 раза крупнее, но при этом у нас резервы около $100 млрд. Такая экономика, как польская, должна расти благодаря экспорту. Экспорт должен развиваться быстрее, чем импорт. По этой причине обменный курс является критичным. Люди думают, если злотый сильный, это означает, что мы сильные. Но это же глупо.
Нет простых рецептов
Каха Бендукидзе, советник Президента Украины:
– Вам нужны нормальные качественные деньги. Нет простых рецептов. Госфинансирование, прозрачность, ограничение максимального пожертвования, строгий контроль и очень жесткое наказание за использование «левых» денег. Ваша задача – разорвать порочный круг. Вы все должны возненавидеть коррупцию. Если этого не произойдет, то подобный цикл будет повторяться. И вы будете нищей страной.