Не самое важное дело

В самом начале этого разговора Стас Жирков сравнил деятельность театрального режиссера с работой футбольного тренера. «Если выигрывает команда – молодцы футболисты. Проигрывает команда – плохой тренер», – сказал он. Впрочем, сделал это без особой ревности к актерской славе. С. Жирков создает впечатление человека вполне самодостаточного и знающего себе цену.
18 марта у него состоялась премьера спектакля «Сталкеры» по пьесе живущего в Германии украинского драматурга Павла Арье. Успех постановки известный театральный критик Олег Вергелис отметил такой записью на своей странице в Facebook: «Сегодня в искусстве театра случилась, пожалуй, сверхважное событие (для меня в частности)… Как будто заново родилось для украинской сцены одна уже известная актриса, имя которой с этого момента в одном ряду (через запятую) с такими нашими выдающимися актрисами, как Ада Роговцева, Наталья Сумская… Это Ирма Витовская».

Все правильно. Победила команда – молодцы «футболисты». Но мы все-таки предлагаем послушать и «тренера». Кроме режиссерского таланта, фигура Жиркова примечательна еще и тем, что в сентябре 2014 г. он возглавил столичный театр «Золотые ворота» и таким образом стал самым молодым худруком Киева (и, вероятно, Украины).

Как известно, на постсоветском театральном пространстве сложилась нехорошая традиция конфликтов старой команды с новым руководителем. Вспомним Кирилла Серебренникова и московский Театр им. Гоголя. Или, например, Влада Троицкого, в итоге отказавшегося от руководства Киевского театра оперы и балета для детей и юношества. Свою меру непонимания Жирков изведал во время объединения коллектива, который он возглавляет с Театром пластической драмы на Печерске в Киеве.

Нельзя сказать, что на данный момент конфликт исчерпан. Однако он и не разросся до масштабов, которые мешали бы рассудительному интервью об искусстве. По сути, это разговор о будущем украинского театра. Ведь Жирков объявил, что сцена «Золотых ворот» будет открыта для современных драматургов и молодых режиссеров. И слова у него не расходятся с делом.

О высоком. Мы занимаемся молодой режиссурой и для нас иногда важнее творческий процесс, который происходит с начинающим режиссером, чем, условно говоря, некий «гарантированный результат». Мне может нравиться или не нравиться высказывание режиссера. Оно может меня даже раздражать. Даже злить меня. Но я сознательно даю ему эту свободу для высказывания. Потому что в этом наша задача – сделать «зеленую зону», то есть открытое пространство для молодой режиссуры. «Красных зон», по-моему, сейчас в Киеве более чем достаточно.

О материальном. Государственное финансирование театров у нас очень скудное. Значит наш театр должен зарабатывать деньги. Поэтому мы собираемся держать баланс между дебютантами и более опытными постановщиками, такими как Тамара Трунова, Максим Голенко, Влада Белозоренко и др. В конце концов я тоже занимаюсь постановками. Это не значит, что если спектакль сделает Стас Жирков, то он будет наверняка хорошим. Нет. Но объективно это, конечно, меньший творческий и финансовый риск. Поэтому трезвый баланс, на мой взгляд, выглядит как 50 на 50.

О том, как это соединяется на практике. 60 грн. за билет – мягко говоря, не очень высокая цена (визит в кино сегодня обходится во столько же). И 45 мест – откровенно говоря, не самая большая вместимость театрального зала в Киеве. Но, поверьте, сделать так, чтобы он был заполнен, совсем непросто. А я хочу, чтобы у нас было 5-7 премьер в сезон и минимум 5 спектаклей в неделю. И чтобы каждый раз свободных мест не было. По­этому я не хочу говорить о том, что мы здесь будем заниматься таким себе «элитарным» искусством, которое могут понять или не понять. Спектакль должен собирать полный зал. Это важно.

О личной инициативе. Актеры, с которыми я работаю, знают, что я всегда к ним приду перед спектаклем. Мы беремся за руки, я им что-то говорю. Это некий ритуал уже. И если у меня не получается это сделать, я знаю, что им тяжелее выходить на сцену. Не знаю, делают ли так все театральные режиссеры… Да мне это, честно говоря, не особенно важно знать. Важно понимать другое. То, что все хорошие вещи случаются по личной инициативе. Без нее ничего не получится. Можно пенять на страну или маленькую зарплату… А можно заниматься созданием вокруг себя гармоничного пространства.

Об адекватности тех, кто этим занимается. Помимо владения своей профессией, режиссер, на мой взгляд, должен быть, что называется, в адеквате. Он может быть адекватен профессии, адекватен времени… Но я сказал бы еще об адекватности жизни. Откровенно говоря, мне трудно коммуницировать с коллегами (драматургами или режиссерами), когда они начинают полагать будто занимаются самым важным делом на свете. Дело в том, что мы не занимаемся самым важным делом! Без нас планета будет спокойно вертеться дальше. Ну не случится спектакль, и что? И что?.. Совсем другое дело, если на земле исчезнут вдруг врачи, учителя, инженеры…

О театре в предлагаемых обстоятельствах. Конечно, в предлагаемых нам сегодня обстоятельствах (революция, война и т. д.) театр приобретает более важный социальный статус, чем у него был. Объясню, почему я так думаю. Нам очень многое нужно сделать для востока и юго-востока страны. Нам нужно организовать туда поездки молодых независимых театров с современными (не архаичными!) пьесами на украинском языке. Иначе в культурном смысле мы потеряем такую часть страны, как Донбасс. Вот мы ездили недавно с нашим театром на гастроли в Одесскую область. Люди в сомнении, понимаете?! Нам показывают по телевизору, что вся Одесса «желто-голубая». Это неправда. Там много людей сомневающихся. Точно так же, как в Херсоне и других городах. Поэтому мы должны пытаться разговаривать с людьми на украинском языке. На современном украинском языке.

О развлекательной сути театра. Однако в мирное время театр возвращается к своей сути. Это развлечение (entertainment). Entertainment для мозга и души. Полагаю, это чуть больше, чем может дать кино. И, конечно, приятно, когда человек в отзывах пишет: «Я всю ночь не спал после вашего спектакля». Но максимум, чего может добиться человек в театре – какого-то воспоминания или ассоциации, воспламенения или возвращения чувств… Спектакль может затронуть, кольнуть. Но не больше… Ну как театр может изменить жизнь? Тут психбольница не всегда может изменить человека со всеми своими докторами и лекарствами. Вера, церковь не всегда может изменить человека. А ведь такой мощный институт…

О тех, кто приходит его смотреть. Кто это? Думаю, это люди, которые «на старте». На старте карьеры, жизни в целом… Но не обязательно только студенты. Это люди, которые находятся в некоем поиске (пожалуй, так будет даже точнее), а поиск может ведь в разном возрасте происходить. У нас, например, на «Наташину мечту» однажды пришла очень пожилая пара. Я думал: «Боже, как они это воспримут? Что это будет для них?». Они все время просидели, не шелохнувшись. А уходя, мужчина даже слезу смахнул. Значит люди были открыты к этому. Значит у них продолжается какой-то поиск.

О том, где должно быть жестко, а где мягко. Конечно, мы должны ставить современную драматургию и развивать документальный театр. Но нельзя говорить зрителю, что он дурак, если он этим сегодня мало интересуется. Мы не должны ему говорить: «Ты 20 лет ходил на «Наталку Полтавку». Не будь ретроградом, иди к нам на документальный спектакль». Мы должны сказать ему: «Загляни и к нам тоже. Вдруг тебе это понравится?». И он возможно придет. Чем менее агрессивными мы будем, тем быстрее всего добьемся. Мы должны быть жестче в своей внутренней среде, но мягче со зрителем. А чаще получается наоборот. Мы критикуем зрителя, а свой застой не можем побороть.

Залишити відповідь