Так считает политический обозреватель New York Post Амир Тахери. По его мнению, Кремль не остановится на этом. На очереди – Молдова и Латвия.
"Что, если в Сирии происходит не просто "повышение военной активности" россиян, а нечто большее? Что, если Москва готовится устроить Сирии "путинскую терапию"? Сейчас Россия намерена уже не просто поддерживать Башара Асада, она хочет контролировать страну", – написал аналитик.
Тахири считает, что действия России не выбиваются из привычной канвы и вполне предсказуемы, поскольку они прошли "тест на успешность" еще в Грузии в 2008 году.
"Российская армия косвенно или прямо вмешивается в дела другого государства – не без помощи меньшинства среди населения этой страны, – написано в статье. – Москва начинает позиционировать себя как защитника этнического, лингвистического или религиозного меньшинства, которое позднее запрашивает военное вмешательство против центральных властей, на которых навешивают ярлыки "фашистов" или "террористов".
После Грузии-2008 был Крым, продолжает обозреватель, напоминая, что туда Россия сунулась, чтобы "спасти русскоязычное большинство от угнетения". За несколько лет оккупации грузинской территории в Осетии Владимир Путин получил контроль над ключевыми проходами в Чечню и на Северный Кавказ, в Абхазии – расширил российское военное присутствие на Черном море, в Крыму сохранил и усилил крупную базу российского ВМФ, а в Донбассе "получил в свое распоряжение политический пистолет, который направил на власть в Киеве".
По мнению Тахири, следующим пунктом в этой "программе Кремля" будет именно сирийское побережье – с военными базами РФ в Тартусе и Латакии в качестве плацдарма для оккупации. Журналист New York Post также предположил, что дальше Москва обратит свой взор в сторону Молдовы, где в настоящее время проходят антиправительственные акции, и Латвии.
"Если не остановить Путина сейчас, его действия на Сирии не закончатся. Следующие кандидаты – Молдова и Латвия, поскольку в обеих этих странах есть большая русскоязычная общин", – пишет издание. – В то время как президент США Барак Обама практикует свою постмодернистскую версию дипломатии восприятия, Путин совершенствует архаичную и простую силовую игру "кто наглее".